yeah yeah yeahs - heads will roll
Единственное, что можно с уверенностью сказать об удаче — она изменит.
[indent] Последние дни моей жизни были какими-то особенно угнетающими. И дело касалось совсем не личной стороны, связанной с Карелом. Там было заключено длительное перемирие, закреплённое важными обещаниями. И, что самое главное, доверием, которое теперь ни я, ни он не могли нарушить. Я решила поверить себе, прежде всего, потом уже ему. И у нас всё было хорошо, наверное, даже лучше, чем прежде, как-то по-взрослому. Но сейчас не об этом. На этот раз большую часть моего времени занимала моя работа, которая требовала пристального внимания. Две недели я зализывала раны, реальные и мной придуманные, все и разом и долго собирала бумаги, над которыми корпела сама, никого не подпуская, кроме доверенного лица, друга юриста, который помогал и немного разгружал меня. Хоть я и специализировалась на юридических вопросах, но чтобы всегда разбираться в их тонкостях как рыба плавает в воде, нужно было заниматься только этим, постоянно штудируя законы и актуальную правовую литературу. У меня же времени на это не было, как бы я не хотела, как бы не любила это всё. Мои уважаемые родители погибли, взвалив на меня ношу в виде целой бизнес-империи, которой мне пришлось управлять в одиночку, а для начала учиться управлять с нуля. По началу дед ещё принимал какое-то участие, но вскоре и сам слёг и оставил меня совсем в одиночестве. Работа всегда помогает не пережить, так свыкнуться с потерями близких людей. Видимо, поэтому тоже мне удалось достаточно безболезненно влиться в это всё и даже в какой-то мере суметь полюбить своё новое дело. Во всяком случае я теперь была за него в ответе и не могла опорочить память родных. Но тяжело было в достаточной мере.
[indent] Бумаги, что я готовила так тщательно, были для тендера, на котором моя компания будет бороться с конкурентами за право выкупа очень выгодной территории почти в центре Чикаго. Причём сделка должна была быть чистой во всех отношениях. Продажей земли занимались государственные структуры. Ранее там был довольно старый отель, который находился в аварийном состоянии и уже не подлежал капитальному ремонту. Он имел почти что историческое значение, нет, здание само по себе не несло в себе такой ценности, но вот отель видел на своё веку многое. И целью моего проекта было воссоздать тот самый объект, приправив дух прошлого аккуратным влиянием современных течений, только чтобы усилить его техническую составляющую. Другие варианты, рассматриваемые в рамках тендера, мне тоже были известны. Эта информация не скрывалась, всё было открыто и прозрачно. Кто-то планировал построить на этом месте дорогой ресторан, кто-то открыть концертный зал, был ещё один вариант с отелем, но там были другие мотивы. Мои мне казались наиболее выигрышными. И я в этом не ошиблась. Я выиграла этот тендер и уже больше недели как велось строительство, были получены все необходимые бумаги и разрешения. Однако, победа была не такой сладкой, а мне уже и хотелось расслабленно выдохнуть. Почти сразу как я получила все документы мне позвонил распорядитель из той самой инстанции, которая ставила свои подтверждающие подписи на документах. Так скажем, государственный чиновник. И предложил мне перепродать право на землю, не особо вдаваясь в подробности сделки, только отметив, что так будет лучше для всех, а для меня в особенности. Конечно, я не стала придавать этому какого-то особенного значения. Решила, что, как оно нередко бывает, кому-то дали на лапу, а в итоге ход тендера не удалось повернуть в выгодном для одного из участников направлении. Но это были не мои проблемы. А помогать кому-то сохранить лицо и место в государственном аппарате за счёт развития собственного бизнеса я не желала. Поэтому договор с подрядчиками был оформлен, сделаны необходимые замеры, архитектурный проект немного скорректирован, исходя из требуемых поправок. Дело двигалось и я не могла не гордиться собой. Я даже дала себе несколько дней отдохнуть, даже скорее выдохнуть, и после тяжелого контракта и после воссоединения с Карелом. Впрочем, отдыхали-то мы как раз вместе, что было нам только на пользу.
[indent] - Дерек, я здесь всё, поехали в офис! Шофёр стоял возле моего автомобиля и курил, когда я спустилась по импровизированной лестнице из кирпичей со второго этажа строящегося отеля. Мне нужно было просто напросто проверить как идут дела и вовремя ли осуществляются поставки строительных материалов. Заведующий всем строительством с придыханием и полной ответственностью рассказал мне последние новости, озаботился тем, что нужно нанять ещё пару рабочих, чтобы дело пошло в разы быстрее. Я была довольно выбранным на эту должность человеком, он будто бы сам горел этим проектом и мог заразить этим светом всех остальных на строительной площадке. Это было очень ценно и заражало уверенность в благополучном исходе. Стройка шла опережающими темпами. Несмотря на то, что в плане было аж двадцать пять этажей, они планировали сдать объект даже немного раньше минимального срока. Удовлетворённая я села в машину на привычное заднее сидение справа и тут же погрузилась в работу на своём компьютере.
[indent] - Что происходит?! Я оторвалась от ноутбука, что невозможно было не сделать, так как машину буквально начало заносить. Я шокированно оглядывалась по сторонам. Потом почувствовала требовательную ладонь Дерека на своей макушке и послушно пригнулась. - В нас стреляют, мисс Нэш. Но я постараюсь сделать всё возможное.. Он не мог отвлекаться, а я теперь слышала только как дико колотится в панике моё сердце. Я быстро закрыла ноутбук и отбросила его на сидение рядом. Машину мотало из стороны в сторону, но я была пристёгнута и могла сохранять положение, уцепившись пальцами левой руки за переднее сидение и стараясь не высовываться. Правая рука нащупывает телефон в сумке. Пальцы предательски дрожат. Но он у меня на быстром вызове. Несколько гудков и я уже слышу привычное расслабленное "Привет, детка!". - Карел.. В нас.. В нас стреляют! Мы.. с Дереком едем в офис, всего несколько кварталов от.. отеля. Я дышала так, будто бежала марафон и во рту теперь пустыня. Мне было по настоящему страшно, особенно тогда, когда я слышала визг тормозов и свист пуль. Они снова были настоящими, как в тот день в банке. А Дерек давил на педаль газа и дико выкручивал руль, лавируя по широкополосной дороге. Ещё немного, ещё немного и нам могут попасть в шину, мы попадём в кювет и тогда всё. Или шальная пуля погубит шофёра, этого я не прощу себе. - Карел, что делать? Он был моей защитой, как бы то не было, он был первым, о ком я вообще могла подумать в такой ситуации.

kaleo - break my baby
Она бы отправилась в ад, она бы посмотрела в глаза всем своим страхам ради него; не колеблясь ни секунды, она бы сделала все.
[indent] Страх. Буквальный, животный, настоящий, всепоглощающий, осязаемый. Казалось бы, я могла дотронуться до него пальцами и испытать ещё больший шок. Мы не хотим его испытывать, но он не интересуется нашими желаниями. Более того, он не позволяет вырабатывать к себе иммунитет, каждый раз удивляя своими мутациями. Страх стал неотъемлемой частью моей жизни, забравшись под кожу и притихнув на какое-то время, чтобы потом поразить меня снова. Рядом с Карелом я чувствовала себя куда спокойнее. Ведь он стал моим героем-спасителем в один из самых ярких случаев опасности после гибели моих родителей. В банке во время ограбления, когда я только знакомилась со страхом, столкнувшись с ним лицом к лицу, не понимая, не зная как нужно правильно реагировать, чтобы минимизировать собственный ущерб, чтобы сохранить своё здоровье, свою жизнь. Тогда своим здоровьем за меня поплатился именно ван Дейк. Но моя дерзость не так долго залечивала раны, после пережитого шока. Я осознавала, что именно я стала причиной его ранения и если бы не этот мужчина поплатиться пришлось бы мне самой. Вести переговоры с бандитами у меня получилось абсолютно прескверно. Хотя, стоит отдать мне должное, я значительно отвлекла их внимание с остальных заложников на себя саму, таким образом, ярко подставляясь. Это был не какой-то чёртов дешёвый боевик с такими же отвратительными спецэффектами, настоящие бандиты, в голове которых было чёрт знает что и ожидать от них можно было чего угодно, соответственно, и настоящие пушки, которыми они не забывали светить перед нашими носами. Всё было по настоящему, а я тогда будто приняла дозу супермена и была готова противостоять пулям, если потребуется. Пережитое долго болезненными отголосками сковывало моё сердце.
[indent] Но сегодня другое. Новый страх и новые непредсказуемые последствия. Я не хотела сегодня умереть, точно также, как не хотела бы стать причиной гибели моего водителя. Но что я могла поделать? Кроме как позвонить своему мужчине я не придумала ничего оригинальнее. Набрать короткий номер службы спасения? Возможно, это было бы достойным вариантом, если бы у меня в принципе была хоть малейшая возможность подумать. Но подумав о смерти, а когда ты слышишь реальный свист пуль поблизости ты о ней думаешь, я абсолютно эгоистично захотела хотя бы в последний раз увидеть Карела. Глупо, по-детски, снова подставляя его под пули.. Но я не задумываясь приняла это решение и решила, что оценивать разрушения буду потом. Если останусь в живых. Если он останется.. Нет, нельзя о таком думать. Всё будет хорошо, ведь правда? Я не узнавала себя в этом дрожащем, не слушающем меня теле, в разуме, что истошно вопил от вязкого страха. Мне хотелось одёрнуть себя, набраться храбрости и снова стать Сашей Нэш. дерзкой, холодной, бесстрашной, сильной, волевой. И ещё добрая куча эпитетов, что были мне присущи и были подтверждены свидетелями. Но перед страхом смерти даже самые бесстрашные изменяют самим себе. Такой была и я. Новый, такой близкий свист пуль, и я пригибаюсь ещё сильнее, почти складываясь пополам и стараясь прикрыть голову. Вскрик, мой, истошный, но совсем незнакомый, не мой голос.
[indent] - Я.. цела. Я еле дышу и с трудом вникаю в смысл его слов, пропуская вопросы. Я не думаю, что он ждёт от меня чётких ответов, в таком состоянии я просто не могу как следует соображать. Он всё поймёт и решит сам. Как всегда. Как тогда. Моё сердце бешено колотится, отбивая ритм где-то уже в ушах, пока я прячусь за водительским сидением, стараясь побороть желание обернуться и посмотреть в заднее стекло. Машина была безопасной, бронированной, на этом когда-то ещё настоял мой отец. Все автомобили в гараже Нэш были безопасными. Однако, попади пуля в колесо, и мы не сможем долго отрываться от погони. Нам придётся остановиться и тогда нас могут взять измором. У ублюдков едва ли нет инструмента, с помощью которого можно легко выпилить нас из машины. Любая бронированная машина имеет свои нюансы, которые можно вскрыть и она перестанет носить статус безопасной. Хотят ли они меня убить? Напугать? Что им нужно? С чем это связано.. Хотя я могла догадываться. Но путающиеся мысли не ставят под сомнения принятые мной решения. Я бы не вернулась назад и не сделала по другому. В этом вся я.
[indent] Я киваю в ответ, а потом понимаю, что голос Карела не рядом, а в трубке. - Да, я поняла. Жду тебя.. Я не говорю о том, что люблю, полагая, что в его руках сейчас и так слишком большая ответственность. Я не говорила раньше такого в конце телефонного разговора, но сейчас это слово отчётливо чувствовалось на языке. Я его люблю. Я не хочу и не могу его потерять. - Дерек, сворачивай на трассу, скоро прибудет подмога. Не останавливайся. Водитель и так всё понял без слов. Кроме бронированных машин, в моём арсенале были хорошо обученные сотрудники, готовые быстро реагировать в экстремальных ситуациях. Я отпустила охранника и теперь у нас не было оружия, но Дерек знал своё дело. Машина выжимала максимальную скорость и вот мы уже свернули на трассу, а я услышала знакомый шум двигателя мотоцикла. Я не смогла не обернуться, при этом высматривая вовсе не преследователей, а его. Самого важного.
[indent] Выстрелы, злостные, отбивающиеся болезненным ритмом в висках. Но теперь стреляет ван Дейк. И я больше не хочу смотреть. Я отворачиваюсь и вжимаюсь в сидение, безуспешно стараясь выровнять дыхание. И вот мы уже тормозим, а машина бандитов пролетает вперёд, вместе с мотоциклом Карела, который, похоже, управляет двумя транспортными средствами сразу. Страшно. Перед мостом скорость на нуле и я распахиваю свою дверь, понимая, что мне теперь едва ли грозит что-то опасное. А вот Карел может натворить лишнего. Я не хотела подставлять его. Я не чувствовала своих ног, но довольно быстро приближалась к событию прямо на дороге. Мы перекрыли движение и полиция уже явно вот-вот объявит о себе. Стальной взгляд ван Дейка и его манипуляции с поверженным. Я слышу его крик и он режет мой слух. - Карел! Хватит! Не надо.. Нам надо убираться отсюда. Мой голос одновременно был чётким и был похож на мольбу. Я не хотела разборок, а понимая с кем мы имеем дело связь с полицией и расследованием может поставить на нас чёрную метку и тогда нам вряд ли удастся скрыться от ярости заказчиков. Я не подхожу вплотную, но я очень близко. И я очень хочу почувствовать его руки на себе, пусть они и в чужой крови, что мне противна. Его руки. На мне. Мне нужно спокойствие. Мне нужен он. И больше ничего. Сейчас осознала. Но не могу сказать.

Гнев — всегда страх, а страх — всегда страх потери.
[indent] Это отвратительное ощущение, как будто мир на самом деле оказывается невероятно хрупким и рассыпается на мелкие осколки прямо в твоих руках, впиваясь и раня пальцы. Не какой-то там умозрительный и гипотетический мир, твой собственный. Вчера всё было хорошо и одно слово, которое выбилось из стройной истории, стоило слишком дорого. Ведь даже если мыслить ярко и предметно, виной всему было как раз моё слово, моё горделиво произнесённое вслух и так уверенно "нет". Экстремальная ситуация, весь этот адреналин, который теперь просто закипал в крови, словно пробуждая те с трудом забытые ощущения, заставляли быстро соображать, словно прокручивая плёнку с удвоенной скоростью. Мелькали кадры, мелькали люди, менялись ситуации. И видео безошибочно замирало на том нелепом телефонном звонке, вырывающемся из стройного ряда рабочих моментов своей вопиющей нелогичностью. Я даже не стала слушать доводы, я просто сразу довольно корректно, пусть и с долей той самой самоуверенности отказала. С кем не бывает, ведь это бизнес, сегодня удачно заключённая сделка, завтра отказ, а потом снова какая-то прибыль. Профессиональное чутьё, которое успело выработаться за время моего "сольного" управления огромной группой компаний, отчётливо подсказало мне то решение, в котором я и теперь не сомневалась. Вряд ли я бы изменила его, зная во что превратится моё спокойное существование в один миг, по желанию того, кого я так расстроила своей несговорчивостью. Всё, чего я хотела, так это честно работать, не прибегая к каким-то ухищрениям и, в то же время, не упуская возможности взять своё там, где оно по закону мне причиталось. Возможно, я слишком идеализировала крупный бизнес Соединённых Штатов и искренне рассчитывала, что всё тут работает согласно законам справедливости. У меня была отличная охрана и целый большой отдел, который занимался этим важным вопросом. Но все намёки главного о том, что без "крыши" в современном мире слишком опасно, тем более "вариться" там, где замешаны аппетиты таких крупных рыб, вроде того же тендера, я умело игнорировала. Я думала выехать на своей честности, вот только, по всему видимому, смогла уехать совсем недалеко. Скорее уже начала бежать от тех, для кого я в одно мгновение стала бельмом на глазу, который мешает взглянуть на нужную картину. Мои идеалы пошатнулись, но убеждения остались на месте. Но нужно было что-то делать. И в одиночку с этим мне уж точно не справиться.
[indent] Но Карел.. Он же просто держит автомастерскую. Я так думала ровно до того момента, как он с пугающим хладнокровием старался выпытать информацию у нашего преследователя, прибегая к не очень гуманным методам. Впрочем, стрелять по живым людям тоже совсем не гуманно. Сила действия равняется силе противодействия. И некоторые, как мне ещё было известно с детства, понимают только язык силы. Меня трясёт от шока, но я всё ещё этого не замечаю. Теперь реакции заторможены и мне кажется, что ещё слишком много шагов до Карела. Я даже не соизмеряю этот странный факт с тем, что я вижу своими глазами всё, что он делает теперь с поверженным. Я могу разглядеть даже оттенок его глаз, только не решаюсь посмотреть в его лицо. Мой взгляд тупится где-то на уровне напряжённых плеч моего мужчины. Ноги слишком тяжёлые и я слишком не уверена теперь, чтобы подбежать к ван Дейку и оторвать его от того, кто теперь скорее был его жертвой, нежели нападающим. У меня даже возникла мысль о том, что он запросто может перестараться и убить его. Из-за меня. Из-за острого и понятного желания меня защитить. Но я бы не смогла этого пережить. Может быть, я уже стояла у руин своей собственной жизни, но я не хотела подобного Карелу. В этом и есть любовь и слепая вера в счастливое будущее. Поэтому я и скулю теперь, не узнавая и даже почти что стыдясь своего голоса. Рассчитывая на то, что моё близкое присутствие отрезвит его граничащие с яростью эмоции. Не думаю, что он тоже был бы доволен тем, что я буду свидетелем кровавой расправы. Это откладывает слишком серьёзный отпечаток.
[indent] - Карел, Карел, пожалуйста.. Карел, хватит, Карел, идём. Я могла бы хвататься за его плечи ничего не чувствующими подушечками пальцев, но я этого не делала, теперь раскинув руки вдоль своего тщедушного туловища. Но он уже сам "протрезвел" и поравнялся со мной. Я почувствовала прикосновение его губ и только тогда почувствовала, что ещё жива. И, что не очень хорошо, всё это не сон. После я послушно вернулась на своё заднее сидение и вжалась в кресло, вцепилась пальцами в обивку. В голове тенькало и она начинала болеть, хотя я всё ещё не до конца осознавала всё, что видела. А после Карел вынул меня из автомобиля, отдал распоряжения водителю, будто он был главным (а это сейчас было недалеко от истины) и я, повинуясь его командному голосу, сажусь на мотоцикл, надеваю шлем, немыми пальцами застёгивая его и обхватываю своего мужчину покрепче, только теперь имея реальную возможность выдохнуть. Кажется, до сих пор я вообще не дышала, так сейчас обожгло мои лёгкие. А после я закрыла глаза и всю дорогу просто пыталась.. не отключиться. Рёв двигателя и ветер были индикаторами того, что я всё ещё не растеряла чувствительности. Пальцы практически намертво сцепились вокруг торса моего вечного спасителя. И всё выглядело так, будто сейчас я на бешеной скорости удалялась от собственной гибели. Вот только едва ли всё могло бы быть так просто. Это не ошибка и не желание припугнуть. Может быть, я и не разбирала всех слов, которые выплёвывал с кровью тот парень, но не услышать о том, что моя судьба и жизнь поставлена на кон я не могла. Не получилась первая попытка, будет вторая, за ней третья. Придётся жить в постоянном страхе. Это.. невозможно.
[indent] - Карел.. А кому ты звонил? У тебя есть друзья в органах? И.. где это мы? Долгое молчание и относительное спокойствие, подаренное близостью Карела, немного оживили меня, хотя по телу так и пробегал волнами холодок. Я задавала резонные вопросы, которые один за одним рождались в моей голове. Я сняла шлем и чуть взмахнула головой, убирая с лица волосы. Зажмурилась, чтобы разглядеть дом, к которому мы подъехали. Здесь было темно и вокруг, казалось, на несколько километров ничего и никого не было. Тишина. Но теперь она меня пугала. Гудки в телефонной трубке, напряжённое молчание, ровная дорогая.. Всё это привело меня ко встрече лицом к лицу с человеком, которому меня заказали. В этом я уже больше не сомневалась. В голове словно плёнка того короткого разговора прокручивалась. Нервный голос так и не стал ровным. Государственный чиновник явно не был удовлетворён. И не только он, как оказалось. Теперь я понимала откуда "росли ноги" у его предложения.
[indent] - Справлюсь. Я рассеянно киваю и пытаюсь улыбнуться, но ни повода, ни сил для такого подвига у меня не было. Вообще хотелось рухнуть прямо посреди гостиной и разрыдаться от этого полного выгорания. Но я держалась, пока его руки держали меня. А его поцелуй вкупе с объятиями позволили мне хотя бы немного согреться. Озноб сопровождал меня всю дорогу. От холода, от пережитого нервного потрясения, от всего произошедшего и от всего того, что в страшных фантазиях рисовало мне воображение в качестве моего ближайшего будущего. Я быстро задёрнула шторы, не особо всматриваясь в убранство дома. Я открывала ящики и щупала содержимое полок. Нашла те самые макароны и консервы. Налила из крана воды в кастрюлю, которая стояла на плите, поставила её греться. Солонка стояла рядом, всё на автомате. Я уставилась на кастрюлю и смотрела до тех пор, пока вода не закипела и я наконец не высыпала в неё макароны. А потом я наконец беспомощно опустила плечи и упёрлась ладонями в рабочую поверхность.
[indent] - Знаю. Я недавно выиграла тендер на застройку, который проводился под контролем государственных структур. Довольно крупные компании были нашими конкурентами. Но наш проект выиграл. И кое-кому из моих конкурентов это очень не понравилось. На днях мне поступил звонок от одного из распорядителей, известного государственного чиновника, который крайне навязчиво предложил мне перепродать землю.. Это значило только одно - я перешла дорогу не тем людям. Они имели связи в правительстве, а значит и полиция и правосудие было на их стороне. Большие деньги легко соблазняли на тёмную сторону. А мне теперь судорожно искать собственных покровителей, дабы спасти саму себя, совсем не было времени. Я опустила голову, а потом подняла взгляд на Карела. - Куда я поеду, Карел? Ты же знаешь, что у меня нет родственников. У меня никого нет.. Кроме тебя. Но это тоже в какой-то мере меняло его планы на жизнь. А мне нужно было осознать наконец кем он является на самом деле. Что от меня скрывает. Вот только мне больше не хотелось бить посуду. Разве что попросить его разжечь камин и свернуться калачиком в его объятиях, как в самом безопасном месте на этой планете. Всё, о чём я думала теперь, так это о том, что было по настоящему важно. Страх и ужас обнажили для меня самой эту истину. Я думала о нас. И наконец понимала, что единоличное управление такой империй слишком пагубно для меня. На самом деле были доверенные люди, которые ещё со времен правления отца смогли себя зарекомендовать и не имели никаких нареканий. Да и разве я могла теперь думать об этом, когда моя жизнь была в опасности? Жизнь была явно важнее миллиардов. А Карел был важнее жизни. Всё теперь сходилось на нём и, похоже, моё спасение было в его руках.